Найти работу и наладить свою жизнь ты всегда успеешь, а паб закрывается через пять часов. © Black Books | „Du bist verrückt mein Kind, du mußt nach Berlin“ © Franz von Suppé
Рылась в старых записях, нашла своё д/з по журналистскому мастерству. Нужно было в одном длинном и сложном предложении (периоде) описать город, в котором ты никогда не был - просто тк, как ты его чувствуешь. Я писала о Париже, и вот какое предложение у меня получилось:
Когда сбудется твоя мечта, когда ты приедешь в величаво-грациозную северную Францию, в которой и раскинулась столица империи франков, империи, которая дала миру столько прекрасных имён, судеб и книг, когда ты ступишь на Елисейские поля, залитые утренним светом и устремишь свой взор за речными чайками, летящими от стройного силуэта Эйфелевой башни куда-то в сторону Лувра, подле которого блестят серебром прохладные воды Сены; когда полдень застанет тебя около Триумфальной Арки, а вечер поведёт по широкой Сен-Дени прямо к Монмартру, где ты будешь бродить до заката, вдыхая запах южного ветра, смешанного с запахами красок, которыми здешние художники запечатлеют все красоты Парижа, да и Ваши, если, конечно, Вы подкинете им несколько долларов (впрочем, они согласятся и на Евро), и когда закат окрасит фасад Собора Парижской Богоматери во все оттенки золотистого, превращая стеклянный витраж в чайную розу, а сам Нотр-Дам – в картину Моне, - тогда ты поймёшь, что в тебе погибла та часть души, которая раньше могла жить без Парижа.
Когда сбудется твоя мечта, когда ты приедешь в величаво-грациозную северную Францию, в которой и раскинулась столица империи франков, империи, которая дала миру столько прекрасных имён, судеб и книг, когда ты ступишь на Елисейские поля, залитые утренним светом и устремишь свой взор за речными чайками, летящими от стройного силуэта Эйфелевой башни куда-то в сторону Лувра, подле которого блестят серебром прохладные воды Сены; когда полдень застанет тебя около Триумфальной Арки, а вечер поведёт по широкой Сен-Дени прямо к Монмартру, где ты будешь бродить до заката, вдыхая запах южного ветра, смешанного с запахами красок, которыми здешние художники запечатлеют все красоты Парижа, да и Ваши, если, конечно, Вы подкинете им несколько долларов (впрочем, они согласятся и на Евро), и когда закат окрасит фасад Собора Парижской Богоматери во все оттенки золотистого, превращая стеклянный витраж в чайную розу, а сам Нотр-Дам – в картину Моне, - тогда ты поймёшь, что в тебе погибла та часть души, которая раньше могла жить без Парижа.